Бесполое увядание, беговые упражнения стреляют об пальцы, стучат о виски, лед на заправке. Медовые шаги, утопая в сладко-мерзкой массе, улыбаясь широко, колко-безучастно, широко раскрытые красные глаза, стекаясь на поперечный взгляд. Битва, бритва на венах, кусает, целует кожу, разрываясь между больными галлюцинациями и красными тряпками, покрывшими твое тело, удивительные заправские зажигалки, в удобной позиции, о поэзии. Встречаясь с потемневшими вечерними стихами, череп трескается по старым дорожным шинам, забираясь под дрожь, ускользая между пальцев. Появляясь над ним, свешивая язык из пасти, управляя им около мочки уха, шипение, полу закрытое пространство. Рыхло услеживая пальцами его плечи, впиваясь в них, в любовном пути, сорт вещей ядовитыми черными губами танцую с полу тихими гудками в сердечной обостренности, схватив сердечный приступ, потемневшие окна, темнеет быстрее. Выгибая вуалью красного банта на шее, стелясь на тыльной стороне его шее, стоя только на подобие усмирительного врача, вращая пальцами кожу с шерстью, кривые параллели. Ползая прикосновением по плоти, тяга морды ближе, к краю его губ, низкое мурлыканье избегающие твое горло в томном смешке, защелкивая зубами плоть на его коже, бледнеет ее цвет. Удовлетворительно зажимаясь мелкой улыбкой, меняя их по совместительству ситуации, капля крови, черной продолговатой ватной палочкой затекает к твоим зубам. Ткань трется о его коричневую шкуру, цветом королей, не хватка голубой крови. Багровые когти, нацелены под крюками, задержались в шатком сжимании, спокойной долиной дыханий срываясь с твоего подбородка цинично, отстраненный намек, цикл вещей в природном совмещение. Загораживая цвет, ты журчишь против его материи, вцепляясь стальными прутьями глубже в грубый промозглый запах. Инородное заострение твоих очертаний, проявления лицемерия, мелкая смерть напряжено душит минуты, ничего, содрогания его конечностей, спокойный внешний подъем, необоснованно до порывов времени о присутствии, кого-то. Не поднимаясь в небо, заостренный зрачок прыгает в сугубо темных замыслах, точа зубы глубже в кругловатое линейное содействие его губы, течет вниз, обволакивая его скулу, глотнув воздух с ленью, продолжается спортивные строения, только, маленький, rabbit, бьется против тебя чем-то злостно отравленным. Смертельно приговоренный, плаха его хлопает по спине, он не обернется, заскоки на продолговатое изменение суточной нормы снабжения. . Морщина сдавленной плоть, защемляя между когтями, бусинкой крови, прорывая ткани, извлекая из горла ласкательно-пластмассовое хихиканье.  Липкими остатками меди, прячась за язык. Искреннее ощущение, колдующие надежное столкновение, убийственно сладкий гашиш, заблокировал туманный потолок, величественно, тиканье часов, доски, деревянная известь. Нос фыркнет прямо, сдавливая между полномочиями, ткани сильнее, отпуская с резким угловатым хихиканьем, вздорный провал в памяти. Сощуренные внезапно глаза, гладят покров своего деяния, отчаянно в бессильной скуки, кукольных косвенных доводов. Не окруженные по сторонам от обрывов, взрывы в висках, мятая система. Телесный контакт резко, прижимая живот к его позвоночнику, ползучесть на твое чувствительные нервы, пустой рот, липнущие нищими обрывками прямой линии. Ноги по обе стороны на его спине, касаясь пола с легкостью, внеземное сопротивление, элегантно утянутые структуры, не грустных очерков, ничто в паузе. Щелканье твоего звучания с тем же вольным шипением под его слышимость, надевая очередную любую мысль на ум, не приходя ничего кроме одной вещественной формы. Информация слабыми капиллярами тикает через твое столкновение с этими часиками внутри его кишок. Оттягивая голову смотря в его затылок пристально, вишневые окрыления тронут твое статическое равнодушие, втягивая и вытягивая дым и пыль. Идеальное состояние ткани на твоей шее, обтягивающая лента интеллекта, с бантовым рефератом посреди.  Поправленные помадой ставки на выдержку, с любопытством возникшем только что, ты протягиваешь ломкими, костлявыми движениями в его плечи, больше кровавых слюней его тела, красивым, забирающем твое внимание, черным цветом. Сливочные претензии, исчезновение, довольная улыбка, твои болты зубов смыкаются на его шейном позвонке, мягко-смертельно, нежно-кратко. Зажим, отпуск, пуск снова. ты отряхиваешь зубы с языком счищая кровь. Задирая морду к его уху, воркующие молчание, дыхание цепляется за шелковую шерсть, жестко, стальные притяжения, смертельны. Ткань трется о его спину, закрывающие всякое различие, ты появляешься когда угодно бывает любое взаимодействие. Сократить расстояние. Штурм мягкого голоса.
-Я собираюсь убивать тебя, rabbit.
Законченное пристреленное окончание, тривиально ложась на слух. Ты скудно фыркнешь, закрепляя поцелуй на его щеке, прикрывая глаза на этот момент. Когда ты разворачиваешься в опрятном виде, зубами лаская широкой улыбкой его артерии на шее, нависшая угроза его повреждения. Слишком близко к его уязвимости.

‘I'll bask in your forever
You just waste my time
I want to drag you down, down with me
I wanted to help, to help destroy the world
I wanted to be that, to be that special girl.’

Руки на бедрах, пугающий взгляд, в верной комплекции твой испуганный, полу спутанный взгляд, медленно перерастая в негодование. Пальцы поправят очки ближе к переносице, блеснув недобро, улыбающийся рот не предался, оставив осадок раздражения, твой дернутый глаз, пару раз, тиканье. Ты испустишь нечто вроде плаксивого звука со своих губ, подойдя чуть ближе, с тем же важным видом, оскорбленного достоинства. Ты чуть хмуришь лоб, болтаясь по домыслам, мелодично стучащие от бешенства, террора сердце выпрыгивает о стенки, никому ведь будет спасти, стальными когтями щелкнув по костям. Мясная промышленность, начиная нервничать постепенно, ломая ноготь о ноготь, сокращение визуального контакта. Ты пересекаешь свои руки, отвернув голову несколько в бок, в профиль, недовольная жена, образованный памятный эффект. Ты начинаешь припоминать свои особые обаятельные навыки, впрочем, адская тварь трется о стены коричневым цветом, маяча с просторами твоей дрожи по позвоночнику от такого глухого, зомбирующего звука его гортани. Какой, у него приятный голос, думалось, сбылось, няня принесла сушки. Поразмыслив как твои ногти смотрятся со светом в соответствии, приглядываясь перед свои выражением, перед довольно сносным лицом. Пробуждаясь от нового приступа рыка, дефектом выставляя руки вперед оборонительно, прикрыв глаз на секунду, никакой реакции. Никаких ответов. Легки полу шаг вперед, снова скрестив руки еще более раздражено.
-Aw, rabbit сделай лицо попроще, я ведь не сказал, что буду делать это сейчас.
Моргнешь скептически, смахивая обиду на недоброе присутствие. Ты добавляешь полу писком.
-К тому же, кто так приветствует даму? Хам.
На последнем слове сделав удовлетворенное усмотрение, ударение со всеми ситуациями. Прикидывая насколько паршиво было бы жить с ним в квартире подобно этому, красивый эгоист, ты в мечтательном государстве, крутишь ткань между пальцами, посматривая со стены на стену.  Забавное стечение, пустые глаза, опять изысканная симметрия по телу, стальные глаза, убивают, потрясающе. Ты трешь руки о свои бока, прикрывая глаза, мечтательно.
-Но ты такой красивый, что я не могу держать зла. Я тебя прощаю.
Ты прислонишь одной рукой, пальцы к оправе очков, движением, подмигнув, еле видно из-за очков. Ты притворно вскидываешь набежавший ветер, в дури, в противоядие, делая более уверенный шаг вперед, разглядывая белые зубы, моргнув вопросительно в объеме столь внушительной пасти, наклонившись вперед, рассматривая с прямым, бессмысленным взглядом, тупо в пустоту черного неба, в черно подтянутые колебания частиц телесного склада. Ты сделаешь угрюмый покров его внешнего вида, приспосабливаясь к его скрежету на фоновом рисунке, отводя глаза, от зубов переходя на глаза, зачаровано, крутясь на месте. Заражено резко придвинувшись вперед, к его лицу практически нос к носу, мимикой лица в использование своего 'женского обаяния', шелковистая, жесткая шерсть его скул, щекочет тебе нос, в запахе кровавых нарядов, солдаты на приволье. Ты приподнимаешься в относительном полном спокойствии, опасности в минувшем году, обманчивый вердикт, просто нажать на – бум, взрывы, порох, летчики с колбасой под рукой, парад. Вечная, первоначальная стадия, ты поворачиваешь голову немного в бок. Магическое притяжение, стружки прогретого местечка, камин, рассвет, куча крыш, в вышину красная, кирпичная, сладкая закваска, достигая пальцами небес. Летая в облаках, говоря себе shup up, пока не поздно, отсутствие, как можно сердится, на такого красивого хама, с его улыбкой, с оскалами на мировоззрение, с дьявольским символом в сердечной мышце. От части погруженный в его зрачки, видя звезды, потолком натыкаясь на слабую реальность, говоря себе под нос в напев  ‘м’. Плохие свинки не спят, не хорошие свинки, Джимми забыл выпить яда, перед тем как ты дьяволом придешь к его кроватки, в ночное время, свешиваясь с когтистыми руками над мальчишеской головой. Ты не отклоняешься в близком контакте, ощущая рождение его тепло-холодного дыхания напротив твоих губ, ближайший голос разума заглох. Ты хихикнешь мягко, вернувшись на секунду, чтобы поправить шерсть на затылке, легким прикосновеньем, словно, при их длине, там вообще мог существовать беспорядок. Ты видел его раньше. Вернее он видел, его, говорил с ним, не честно, всегда он видит такое первым, твоя губа нервно дрогнет вниз, в более широкой улыбке. Ты пытаешься припомнить имя, жестекулирую вокруг своей оси, движением запястья, головой в направление потолка вспоминая. Ты погруженный в это, воспользовавшись определенными навыками небесного свода, превращаешь внимание мнительности.
-Черный пес Петербург.
Подняв палец важно в воздух. Потом переведя на него хищный взгляд, с лукавым тоном голоса, полу смешенными дурацкими, бабскими хихиканьями.
-Однако, я буду звать тебя Черныш.
В превращение веществ в правильные инструкции нет не одной инструкции которая уберегала бы от сумасшедших, попивая себе коктейли. Ты перемещаешься еще ближе, сложив пальцы вместе, металлом в свою кожу, опустив их немного вниз, отчасти касаясь щекой его плеча, ты моргаешь учащено, миловидный вид. Бедственный вердикт. При истечение твоего непрерывного взгляда-взятия, приходилось, предположить, что как истиной приличной леди, не намекая на загадочность, приходилось бы представиться. Ты в замечание своего поведения, в озадачено, задача, по алгебре, местами перемешанный с мусором пример.
-Well, раз ты самовлюбленный мужик, не помнишь, я - Шутор.
Поразмыслив, об отвлеченном.
-Так как ты соизволил забыть меня, для тебя я еще пока Miss.
Ты щелкнешь губами.
-Ну я думаю ненадолго.
Очередное присутствующие хихиканье. Тишина, ты косишься на него подозрительно, странствующая темнота в голоса, полу угрозой.
-У тебя ведь еще нет девушки?
Улыбка дернется выше.

Отредактировано TV-man (2010-04-09 01:24:11)